Евангелие любви - Страница 118

118

Получил, Гарольд?

– Спасибо, господин президент.

Вернувшись в кабинет министра, Джудит ждала, пока ее шеф утрясет дела с военным госпиталем.

– Все в порядке! – воскликнул Магнус, слегка оживившись: он почувствовал, что к нему возвращаются бразды правления. – Теперь я препоручу все это вам. А мне надо переодеться для церемонии.

– Не получится, – с ледяным спокойствием возразила Кэрриол. – Я только что прикрыла вашу толстую голую задницу перед президентом: сказала, что нынешним утром у вас случился сердечный приступ, разумеется, не тяжелый. Теперь вам придется притвориться очень больным и отправиться на «Скорой помощи» в госпиталь Уолтера Рида, как только я найду человека, который все это организует.

Министр позеленел, вид у него стал совершенно больной.

– Но я не встречусь с английским королем. – Он вдруг пришел в бешенство. – Что вы наплели президенту?

– У меня не было выбора. Мне не давали вертолет, чтобы отправить медицинскую бригаду на Покахонтас, пришлось звонить на самый верх, чтобы получить разрешение. Таким образом, президенту стало известно о проколе. Прошу прощения, мистер Магнус, но это не мой прокол. Ваш! Поэтому никакой церемонии – считайте это наказанием.

«Никогда в жизни… – подумала она, выходя из кабинета и чувствуя на себе взгляды разинувших от удивления рты миссис Тавернер и Джона Уэйна, – никогда в жизни Магнус больше не отошлет мою машину и не оставит меня дрожать на снегу в ожидании автобуса».

Вскоре с посадочной площадки армейского госпиталя в воздух поднялся большой военный вертолет с Джудит Кэрриол на борту. С ней летели сосудистый хирург Чарльз Миллер, пластический хирург Игнатиус О’Брайан, терапевт Сэмюэл Фейнстайн, специалист по антишоковой терапии Марк Эмплфорт, психиатр Хорас Перси, анестезиолог Барни Уильямс и медсестры Эмилия Массимо и Ларлин Браун. Была половина двенадцатого. Все врачи были высшей квалификации и имели высший допуск секретности.

Перед взлетом Кэрриол проинструктировала медиков, поблагодарила их за то, что они нашли время отправиться в командировку, и заверила, что, хотя Джошуа Кристиан тяжело болен, лишь двоим или троим из врачей понадобится остаться с ним дольше, чем на сутки. Для тех, кому придется провести на Покахонтасе больше времени, продолжала она с улыбкой, будет организован рейс в Палм-Спрингс и несколько недель отдыха на южном калифорнийском солнце. Поскольку местный персонал задействовать нельзя, еду и все необходимое будет доставлять на остров президентский вертолет. А военный пилот, который повезет их сейчас, сумеет запустить дизельный электрогенератор. С собой они взяли дневной рацион питания и напитков, много медикаментов в термических контейнерах, больничную кровать и несколько канистр с дизельным топливом на случай, если его окажется мало на месте.

Они летели по тому же маршруту, по которому несколько часов назад летел Билли. Пилот и Кэрриол внимательно всматривались в землю – не мелькнут ли внизу следы авиакатастрофы. По мере удаления от Вашингтона небо все сильнее затягивалось облаками, но это были слоистые облака, не опасные на обычной для вертолетов высоте. К тому времени, как вдали показался Покахонтас, они не сомневались, что найдут Билли и его птичку на острове.

А затем не осталось никаких надежд. Они облетели крошечную частицу суши и не заметили признаков вертолета. Пилот пожал плечами:

– Сдается мне, мэм, что они сюда не долетели.

Он снижался точно над тем местом, где раньше приземлился Билли.

– Садимся. Надо осмотреться.

Время близилось к часу – большой военный вертолет летел медленнее новой птички Билли.

– Готов поспорить, генератор вон в том сарае на краю леса. – Пилот указал на строение в четырехстах ярдах от дома. – Такие генераторы производят много шума, особенно в безветренную погоду или если ветер дует в вашу сторону. Пойду посмотрю, но прежде попрошу всех выйти – почва вязкая, а поплавков у меня нет.

– Спасибо, что решились нарушить инструкции о перевозке пассажиров и дизельного топлива.

– Президент попросил, вот я и нарушил.

Врачи спустились на землю, захватив с собой инструменты, а пилот, подняв машину на несколько футов, направился осмотреть генератор.

Все повернулись к Кэрриол, ожидая ее указаний. Она повернула к двойным воротам в стене двора, отодвинула засов и толкнула обе створки. Они без скрипа подались, пока не наткнулись на торчащие из земли ограничители.

– В прежние времена здесь наверняка свирепствовала малярия, – предположил Эмплфорт. – С какой стати здесь построили дом?

– Насколько помню, все восточное побережье вплоть до Массачусетса страдало от малярии, – подтвердила Кэрриол. – Как-то приспособились. Зато как приятно – выстроили дом и все вокруг ваше.

Она вошла во двор. В нем все казалось нормальным, за исключением разве что серого человека, висевшего на сером кресте в густой полуденной тени у прохода в дом.

Порывистыми шагами Джудит пересекла двор. Медики кучкой неуверенно шли за ней, им казалось странным их неожиданное задание.

На полпути к дому Джудит вдруг поняла, кого она только что увидела в арке прохода, и остановилась как вкопанная.

– Боже! – вырвалось у кого-то.

Джудит снова двинулась вперед. Ноги ее подгибались, отталкиваясь от уложенных елочкой шпал, веером разбегавшихся от стены к стене.

Еще восемь футов, и она опять замерла и раскинула руки, призывая следовавших за ней медиков не двигаться.

– Оставайтесь, пожалуйста, на месте.

Джошуа висел так, что кости его изъеденных морозом пальцев ног почти упирались в настил, вес тела тянул к земле. И только веревка на шее, впившаяся под подбородком в кожу, и петли на запястьях из шпагата, который он все еще сжимал в руках, не давали телу покориться притяжению. Голова его свесилась вперед, а веревка, помогая телу приблизиться к земле, так глубоко ушла в шею, что оказалась на одном уровне с ушами. Из-под полуприкрытых век он смотрел не вверх, не вперед – только вниз. Веревка под подбородком совершила свою страшную работу уже после того, как Джошуа умер – лицо его не почернело, язык остался во рту, приоткрытые губы не распухли, глаза не выкатились из орбит. Петля вызвала остановку дыхания, и он скончался от того, что тканям не хватало кислорода, в результате чего кожа приобрела цвет старого дерева. Теперь синяки на ней были едва видны.

118